Глава 7. Люди и пирамиды

Загадки Красного яра

Билибинская сказочная полоска украшает "красноярскую" купюру.

"По вечерам делаю рисунок с груды камней, сложенной друидами", – писал художник Иван Билибин из Британии в письме к своему другу Николаю Рериху.
Последний тогда еще не увлекался гималайством, а древние истины искал в сундуках русской старины. Позднее Рериху понравилось степное язычество – не без влияния красноярского художника Андрея Лекаренко, который в начале ХХ века тоже входил в объединение "Мир искусства" – показывал старшим товарищам зарисовки курганов хакасских. Рерих и потом искал. А вот Иван Билибин целенаправленно шел к истокам христианской культуры – вплоть до римско-византийских и античных, греческих ключей.
Если я скажу, что с творчеством Ивана Билибина все граждане нашего государства хорошо знакомы, вы, наверное, мне не поверите. Между тем это так – ведь именно Билибин создал неповторимый стиль книжной графики, проявляющийся и сейчас в ярких картинках к русским сказкам. Билибин первый последовательно иллюстрировал Пушкина, оживлял богатырские былины, древние мифы. Поройтесь в памяти – и сразу выпрыгнет Баба-яга в ступе, появится вальяжный царь Дадон, заговорит Золотая рыбка, а Василиса Прекрасная увидит в темном лесу Белого всадника…

Иван Яковлевич Билибин.

В билибинской манере выполнены знаменитые сказочные мультфильмы 50-х годов, он создавал декорации и оформление опер и балетов на древнерусскую тему, которыми в начале ХХ века наша страна прославилась в Западной Европе. Именно Билибин ввел в обращение термин "русский модерн", он же открыл интеллигентскому сознанию стиль народного Севера и Кижи – только представьте: провел в 1904 году фотоэкспедицию по северным губерниям, потом на ее материалах составлен был журнал "Мир искусства" – со снимками деревянных церквей, предметов быта, нарядов и орнаментов…

А теперь-внимание! – работу Ивана Билибина и издание сказок финансировал госдепартамент, занимавшийся в Российской империи выпуском ценных бумаг. Так что в стилистике оформления российских банкнот, облигаций и акций есть и заслуга Билибина. А совсем уж примечательный факт: двуглавый орел на эмблеме ЦБ РФ и на современных российских деньгах – это рисунок Билибина. Именно благодаря сему наш двуглавый орел не имперская зловещая птица, а сказочное волшебное существо. В эмиграции Иван Яковлевич серьезно изучал Византию. Объехал он города и страны Ближнего Востока – Иерусалим, Дамаск, несколько лет прожил в Каире и Александрии, рисовал храмы, расписывал церкви. Среди европейцев опять прославился оформлением русских театральных шоу в Париже. А засим-с триумфом вернулся в СССР (поскольку творчество его соответствовало официальной канонизации Пушкина).Иуже в старости героически закончил жизненный путь зимой 1942 года-не покинув родной блокадный Ленинград.
Да уж, были люди в то доброе время…

Древние царства на рисунках Билибина. Старый Иерусалим и пирамиды Египта художник рисовал с натуры, а в сказочные образы воплощал русское Средневековье

У билибинского сказочного стиля есть одна характерная деталь: в крупноформатных книжных иллюстрациях по краю картинки обычно идет некая декоративная рамочка с элементами животно-растительной символики. Тут и грибы растут, и паутина дрожит, сидят совы, ветки елей топорщатся… Когда я на современной десятирублевой купюре разглядываю полоску с шишками и "заячьими ушами", то вспоминаю о творчестве русского гения Ивана Билибина.
А про кельтские пирамидки – тоже характерно. Билибин стремился все сам испытать и проверить: и древние камни в руках подержать, и бег волн почувствовать, и с наследницей друидов пожить семейно…^[1] (Между прочим, прорисовка буквиц-в ирландской традиции, а знаменитый наш киносказочник Александр Роу этнически был ирландец.) Эх, вот бы поизучать билибинское наследие всерьез-о чем думал, говорил, писал! Но пока все, что есть о нем, – единственная, не слишком научная монография, изданная в 70-е годы прошлого века. Может, кто-то в недрах искусствоведения что-то копал неслышно, но что накопал – о том не слыхать.

Правильно Пушкин корил образованных соотечественников за лень и нелюбопытство. Взять бы нас всех – интеллектуалов сонных – и щелбаном по лбу!

Впрочем, здесь не леность, а иное наваждение… Расскажу историю-она показательна. Мы в 1993 году начали издавать культурологический журнал "Грифъ". Только-только в полиграфию вошли компьютеры, что волшебно упрощало работу – наши издательские планы были обширны. И вот верстальщик Сергей К. с женой своей философиней стали продвигать идею: мол, издадим потом труды Мамардашвили…Ябыл просто ошарашен. Только что разместили в разделе "Этногностика" небольшие тексты о Густаве Шпете (основатель этнопсихологии отбывал ссылку в Енисейске, преподавал в Томске), красочно воспроизвели факсмиле статью ориенталиста Василия Павловича Васильева из старинной газеты "Восточное обозрение", редактор Саша Арсененко написал великолепный обзор истории русской общественной мысли дореволюционной Сибири.

Двуглавый орел на российских деньгах – рисунок Ивана Билибина. Древнюю символику художник понимал глубоко – взгляните на выполненный им эскиз росписи главного операционного зала Государственного банка в Нижнем Новгороде (о тайнах сакральных замков расскажу чуть позже).

В журнал вошли даже оригинальные переводы текстов Хайдеггера и позитивиста Альберта с нашими пристрастными комментариями… Казалось бы ясно – вон сколько дел! А тут – на тебе: подавай им доморощенную антропософию советского резонера (он тогда в моде был).

Наверное, Пушкин был прав по сути – все от душевной лени, но ведь неразумие это сочетается с какой-то патологической инициативностью! Если не ошибаюсь, у Николая Ядринцева в книге "Сибирь как колония" рассказывалось о психоатавистическом дефекте, когда одиноко живущие в тайге аборигены при встрече с новыми людьми начинают повторять их движения – причем вместе-хором, как на физзарядке или на занятиях по фитнесу.

А что касается любопытства, то оно имеется – и очень активное, – но устремлено на всяческие восточно-западные завлекалки. Почему-то свое кажется не очень интересным. Недавно я схлестнулся со старым другом, философом Александром Григорьевым. Позвонил ему, чтобы узнать, в каком томе собрания сочинений опубликована диссертация Маркса о сравнении философии Демокрита и Эпикура (мол, занимаюсь реконструкцией исторического пути научного познания). И вот Саша начинает мне нахваливать индийскую философию: "Там понятие дифференциала появилось задолго до европейцев". Говорю: "Саша! Дифференциал – понятие, являющееся элементом дифференциального исчисления, созданного Лейбницем и Ньютоном. А у индусов – это что угодно, но не дифференциал, поскольку вне формализма исчисления само понятие обессмысливается". Потом напомнил, что тригонометрию принес в Индию греческий математик, сбежавший из Александрии по политическим причинам, – этот факт общепризнан. Ну, где там – у Саши сейчас роман с индийской мудростью! Мне подобные флирты напоминают мудрования вокруг посланий инопланетян, сообщаемых контактерами: есть уже целые "институты" и коллективы комментаторов, извлекающие истины из этих фантазерств… Соответственно, у индусофилов похожее увлечение – берут переводы на русский язык, сделанные с английского, на котором западными переводчиками пересказаны мифы древнеиндийских племен, а потом начинают толковать эти рулады, как кому захочется… И выскакивает оттуда бабка-йога! Что-то я затянул свою присказку. Пора переходить к сказке. "За мной, читатель!"

^[1] Вспоминает жена Билибина — Рене Рудольфовна О′Коннель: «Русские вышивки для него были живым языком. Смотря на них, он гадал, откуда явился этот лев или павлин или кабалистический знак солнца или человека. Иран или Китай? Он расшифровывал эти орнаменты как древние письмена…» (Г.В. Голынец, С.В. Голынец, «Иван Яковлевич Билибин», М.: «Изобразительное искусство», 1972, с. 134). Кстати, 16 августа 2006 года исполнилось 130 лет Ивану Билибину.